Самозащита: интервью с Дмитрием Сосновским

Как и обещала, публикую своё первое интервью из второго номера журнала «Самозащита». Мой герой — Дмитрий Сосновский, который на момент нашей беседы только вернулся в Россию после своего дебютного боя в UFC.

Непобежденный боец Дмитрий Сосновский вернулся в Москву после своего победного дебютного боя в UFC против Марка Годбира 17 марта. Каково это – дебютировать в лучшем промоушене мира после трёхлетнего простоя? Какие эмоции испытывала «Злая машина» перед ответственным боем? Как повлияли на его карьеру два бойца-антагониста Алексей Олейник и Александр Емельяненко?

— Дмитрий, ты не выступал почти три года. Аудитория смешанных единоборств обновляется очень быстро. Ты согласен с тем, что нынешние зрители о тебе уже не знают?

— Думаю, что да. Три года я не дрался, наверное, те ребята молодые которые сейчас только начинают смотреть бои или те, кто смотрел мои бои, когда им было 14-15 лет уже меня не помнят.

— Ранее о тебе говорили, как о «ученике Алексея Олейника», позже как «о том парне, побил Александра Емельяненко». И это при отличном рекорде одиннадцать побед ноль поражений. Не обидно?

— Абсолютно не обидно. «Ученик Алексея Олейника» – что здесь может быть обидного? Да, он мой наставник и первый тренер. Насчёт «человек, который побил Александра Емельяненко» — для меня этот бой точно такой же бой, как и остальные десять. Ничего обидного не вижу в этом.

— При общении ты производишь впечатление приятного доброжелательного человека с хорошим чувством юмора. Однако ты носишь прозвище «Злая машина». Кто дал тебе это прозвище?

— Прозвище «Злая машина» дали мне в Харькове, в клубе «Оплот». Получилось так, что во время боя я пробил лоукик и сломал себе лодыжку в четырёх местах. Это был мой первый удар за бой, и далее мне пришлось на адреналине дорабатывать. Я бил, налетал, забивал – судье пришлось оттаскивать меня, в общем немножко эмоции взыграли во мне, и после этого случая меня стали называть «Злая машина». Мне это очень не нравится.

— Ты в клетке, и ты в жизни – два разных человека?

—  Думаю, что разный. В клетке в первую очередь идет сумасшедший выплеск адреналина, поэтому человек порой раскрывается по-новому.  А в остальном я такой же. Клетка навряд ли меняет мои основные человеческие качества.

— У тебя атлетичное телосложение. Как ты добился таких форм?

— Мой внешний вид – это прежде всего генетика, так как у меня в семье по мужской линии все очень крепкие. Ну и конечно же работа с железом: еще в детстве, класса с пятого-шестого после уроков я бежал в качалку – у нас в доме было некое подобие тренажерного зала в подвальном помещении. Всё железо было ржавым, но я каждый день занимался в этом зале. Каждый-каждый день я ходил туда, порой даже перед школой рано утром я успевал зайти в зал и позаниматься. Я всю жизнь работаю с железом, выступал в соревнованиях «Богатыри России», участвовал в соревнованиях по армрестлингу, «Русскому жиму» и так далее. Просто я очень люблю железо, поэтому и выгляжу соответствующим образом.

— Ты стал знаменит после яркой победы над Александром Емельяненко. Что дала тебе эта победа?

— Эта победа может быть и дала мне что-то в плане карьеры, но для меня лично, в плане амбиций, эмоций или ещё чего-то — нет. Этот бой для меня обычный. Не буду говорить про форму Александра на тот момент или о самом бое, потому что каждый бой для меня – это бой прежде всего с самим собой. Переживаю за каждый бой просто невероятно сильно. А Александр мой соперник, или кто-то другой – не имеет значения. Да, этот бой мне дал перспективу для дальнейшего подписания в Bellator, но в целом это был обычный бой.

— Между Александром Емельяненко и твоим другом и наставником Алексеем Олейником давняя неприязнь. А между тобой и Александром после вашего боя неприязнь появилась?

— Между мной и Александром никогда не было, и я надеюсь, что никогда и не будет никаких словесных перепалок. Я такой человек, который никогда нигде и никуда не пытается вставить своё слово: где-то кого-то задеть, обвинить, обидеть – я никогда не делал этого и не буду делать. С Александром мы виделись после нашего боя – у нас хорошие отношения, он приятный как человек, я симпатизирую ему, он хороший парень.

— А к трештокингу ты как относишься?

— К трештокингу лично я отношусь негативно, мне это не нравится. В Америке любят этим заниматься, это их работа. Чтобы популяризировать свои бои, раскручивать их, они используют такие методы.  Мы русские, мы по-другому относимся к спорту, наверное, как к войне или какому-то гладиаторскому сражению. Мы смотрим на бои масштабнее, настраиваемся на бой с верой в душе… Не могу полностью раскрыть этот вопрос, но отношусь к трештокингу точно отрицательно.

— Как ты опишешь свои отношения с Алексеем Олейником? Это дружба, наставничество, братские отношения?

— Да можно сказать, что все эти пункты подходят. Он мой друг, товарищ и брат, наставник — да. Просто человек, который за шесть-семь лет стал мне очень близким. До его отъезда в Америку мы виделись каждый день – вместе тренировались, общались, проводили вместе выходные дни, ездили на мероприятия. Этот человек близок мне по духу и по жизни.

— Ты был подписан в Bellator. Не проведя там ни единого боя, ты подписался в UFC. Расскажи, как ты это провернул?

— Да, я был подписан в Bellator и собирался там драться. Но потом началась какая-то черная полоса: то соперник снялся, то ещё что-то случилось, всё затянулось. Но я всё равно был готов там выступать. Потом наш общий с Алексеем менеджер предложил подписать меня в UFC, я согласился. Где-то через три месяца мне пришёл контракт от UFC, я подписал его и… черная полоса продолжилась (смеётся).

— 17 марта состоялся твой первый бой за три года, дебют в UFC. Опиши свои эмоции и чувства перед боем?

— Эмоции и чувства описать тяжело, моё состояние было совершенно иным, чем прежде: я забыл какие эмоции должны быть, как это всё происходит, и что вообще мне предстоит. Я только после боя понял, что я подрался. Я горел сильно, но как-то иначе. Я чувствовал себя очень тяжело и медленно, как будто «динамит» мой куда-то пропал. Вот такие у меня были ощущения от своего дебюта.

— Всё ли в этом бою шло по плану?

— Бой в принципе шел по плану, но я был сам не свой. Это была какая-то замедленная копия меня. Как-будто всё тело налилось свинцом. На то были причины – серьёзные травмы, перелом лица. Наверное, это повлияло на бой всё же больше, чем моё внутреннее состояние.

— «Сюрпризы» в дебютном бою были?

— Да, сюрпризы были. Мой оппонент тренировался в Тайланде с Сергеем Харитоновым, с Алистаром Оверимом. Они мои хорошие друзья, мы вместе тренировались ранее. Также тренеры Алистара Оверима на его тренировках были – они тоже со мной работали одно время и немного меня знают. Соперник был готов «под меня» на сто процентов. Какие-то вещи, которые я делаю, например, перевороты снизу, ещё какие-то моменты – он на всё был готов, на шаг меня опережал. Я почувствовал себя как увалень – будто я не я в борьбе! Ничего не получалось, всё было ужасно. Он меня очень сильно удивил. А в стойке – нет, не удивил. Я-то как раз, переживал больше за то, что он меня будет «убивать» в стойке, а не в борьбе, а вышло наоборот.

— Как тебе организация турнира, отношение в UFC к бойцам – всё ли понравилось?

— В организации всё, что я видел – на высшем уровне. Это лучшая лига в мире, UFC есть UFC. Отношение к бойцам – супер! Выступить в UFC было мечтой всей моей жизни – я её осуществил удачно, выиграл. Теперь идём дальше, за новыми победами.

Ольга Хаски